Один из самых интригующих аспектов истории человеческих поисков, чтобы узнать, есть ли во Вселенной другая жизнь и насколько она разумна, как и мы, — это насколько изменилось наше философское настроение. туда и обратно через века.
Сегодня мы являемся свидетелями своего рода «золотого века» с точки зрения активной работы над ответами. Большая часть этой работы проистекает из перекрывающихся революций в экзопланетной науке и исследовании Солнечной системы, а также наших постоянных откровений об огромном разнообразии и стойкости жизни здесь, на Земле. Вместе эти области исследования дали нам места, на которые стоит обратить внимание, явления, которые нужно искать, и повысили уверенность в том, что мы быстро приближаемся к точке, когда наши технические навыки могут пересечь необходимый порог для поиска ответов о жизни в другом месте.
В эту смесь входит поиск внеземного разума (SETI); поскольку нам стало более комфортно с представлением о том, что технологическая реструктуризация и перепрофилирование материи — это то, что мы можем и должны активно искать. Хотя бы по какой-либо другой причине, кроме нашего собственного перепрофилирования материи, здесь, на Земле, он стал еще более ярким и опасным, и, следовательно, критически важным для оценки и изменения в целях долгосрочного выживания. Но этот поиск, именуемый одновременно SETI и поиском « техносигнатур », по-прежнему сталкивается с некоторыми устрашающими проблемами — не в последнюю очередь с необходимостью наверстать упущенное после десятилетий получения не столь звездного распределения научных ресурсов.
Удивительно то, что во многих отношениях мы уже были здесь и делали все это раньше, но не недавно, и не с тем же набором инструментов, который у нас есть сейчас.
Вплоть до 20- гоВ течение столетия, до данных, полученных во время пролета «Маринер-4» в 1965 году, возможность того, что на Марсе была более чистая окружающая среда и, следовательно, жизнь, все еще имела значительный вес. Хотя в конце 1800-х и в самом начале 1900-х годов были такие крайние заявления, как «каналы» Персиваля Лоуэлла на Марсе, астрономы того времени в основном не соглашались с этими конкретными интерпретациями. Интересно, что это произошло потому, что они просто не могли воспроизвести наблюдения, обнаружив, что отметки, которые он ассоциировал с каналами и цивилизациями, в значительной степени не существуют (пример того, как более точные данные могут опровергнуть теории о домашних животных). Но помимо отвлекающих факторов Лоуэлла, нелегко было сбрасывать со счетов существование умеренного климата на Марсе, равно как и наличие жизни на его поверхности. Например, Карл Саган и Пол Свон опубликовали статью незадолго до прибытия Mariner 4 на Марс, в котором они написали:
«Существующие научные данные предполагают, но не демонстрируют однозначно существование жизни на Марсе. В частности, фотометрически наблюдаемые волны затемнения, исходящие от испаряющихся полярных шапок через темные области поверхности Марса, были интерпретированы с точки зрения сезонной биологической активности ».
Достаточно сказать, что это предложение пошло по пути многих других чрезмерно оптимистичных идей о поиске жизни на красной планете. Хотя удивительно, насколько хорошо обсуждавшееся ими явление периодического затемнения могло действительно вписаться в картину поверхностной биосферы на Марсе — и это, возможно, остается довольно отрезвляющим уроком при чрезмерной интерпретации ограниченных данных.